Сегодня ровно 100 лет со дня рождения моей любимой бабушки, и эта цифра вызывает у меня безотчетный трепет. Она дожила до 80-ти, ее уже 20 лет нет с нами, но тем не менее, сегодняшняя дата - это действительно дата для нас.
У бабушки было три дочери (одна из них, как понятно, моя мама), и они всю жизнь называли ее исключительно "мамочка", и в обращении к ней, и просто в упоминании. У нее 8 внуков, и я из них самая младшая. У нее на данный момент 12 правнуков - она застала троих, одну успела активно понянчить, и 2 праправнучки. Внуков бабушка растила всех, причем не просто была на подхвате, а именно растила, воспитывала. Так уж складывалось, что родители наши много работали. Меня, впрочем, это коснулось меньше других, я поздний ребенок, к моему появлению уже многое изменилось, да и бабушка дожила всего до 7 моих лет, поэтому я в большей степени дочь своих родителей, а вот мои старшие брат и сестры росли в 70-80-е, и росли они с бабушкой.
Муж бабушки умер, когда моей маме исполнилось 6 месяцев, у него остановилось сердце. И бабушка поднимала трех дочек одна, замуж она больше не выходила. Когда я играла в семью и спрашивала у нее, какое имя мне придумать для моего "мужа", бабушка всегда отвечала - "Вячеслав. Алексеевич". Так звали моего деда.
Бабуля - кладезь мудрости, понимания и доброты. У нее был особый подход к детям, они для нее были немножко взрослые, а сама она была немножко ребенком. Наши родители, которые сами уже не по одному разу бабушки, все время вспоминают, как она учила нас играть, она всегда знала, что ребенок через игру познает мир, фантазирует, развивается, а значит, именно этому надо уделять много времени. Мое детство с ней было сплошным игровым процессом, от пробуждения и до вечера. Она в свой обычный день, в свои домашние дела и время отдыха вписывала меня буквально в каждую минуту. Это было удивительное время. У меня было много игрушек, мне их привозили даже из-за границы, но самыми лучшими и запомнившимися на всю жизнь были большие пуговицы (они лежали в деревянной круглой коробочке и как-то удивительно пахли), ленинградские краски (которые в отдельной прямоугольной ванночке каждая), шахматы (это вообще было таинственно и волшебно) и коллекция значков. Все это заменяло мне кукол, недостатка которых у меня не было никогда. Т.е. я катала в колясочках и игрушечных машинках не пупсов, а вот это вот наше с бабушкой богатство. Я строила детский сад из кубиков на фундаменте из шахматной доски, с крышей из большой книги, и в кроватках (костяшки для домино) у меня спали, к примеру, краски. Это были потрясающие игры с запахом, вкусом и атмосферой детства, которые я помню до сих пор.
Бабушка учила меня читать. До определенного момента она читала мне очень много, и это было не просто чтение, а наш общий мир фантазий, выдумок, предположений, который уходил далеко за пределы конкретной книги. А потом, когда я чуть подросла, она стала говорить, что у нее быстро устают глаза, падает зрение (это, увы, действительно было так, у нее были серьезные проблемы, операции на глаза), и что если я не научусь сама читать, то путешествовать по сказкам мы с ней больше не сможем. И я всех взрослых просила с собой заниматься, потому что мне надо было читать бабуле книжку. Первая книжка, которую я ей прочитала, была "Синдбад-Мореход". К сожалению, очень мало книжек я успела ей прочитать... Она вскоре тяжело заболела, но я всегда читала ей, когда ей становилось лучше. К слову, в школу я пошла в 6 лет, и умела читать, писать и считать, чего не умело большинство моих одноклассников, тогда еще не были так распространены подготовительные занятия, это было самое начало 90-х.
Бабушка жила с нами, и никогда не вмешивалась в отношения моих родителей. Мой папа ей обожал, всегда говорил, что у него идеальная теща, и шутил, что "Марии Николаевне надо выдать значок "Образец". Мне всегда было немного странно, потому что вся семья (включая сестер и брата) говорила, что бабушка очень строгая. Мне тогда казалось, что строгость - это какое-то не очень приятное качество, а я от бабушки чувствовала всегда только всеобъемлющую любовь. С возрастом поняла, что строгость - это просто ее воспитание, ее образ жизни и отношение к себе. Выросла она в очень обеспеченной семье (у ее отца был свой пароход и несколько домов), с восемью братьями и сестрами, и мама их очень много занималась детьми - и обучением, и культурным развитием. И вот это чувство собственного достоинства, принципиальная порядочность и вместе с тем простота и доброта были с ней всегда.
Она на склоне жизни почему-то говорила мне: "Вот станешь взрослая, уже не будешь меня помнить...". Я помню тебя, родная, я тебя очень хорошо помню, и я всегда тебя очень любила.